Про пейринги и отношение к ним персонажей Блич)
…- Кампай
- Да какой уж тут кампай… - Тоширо уныло поднял пиалку и чокнулся с Бьякуей и Кирой.
- Что, опять с Гином написали – сочувственно хмыкнул лейтенант третьего отряда.
- Да ужас просто… - десятый капитан трагично закрыл лицо пятернёй и, проведя ей вверх, растопыренными пальцами взлохматил собственную шевелюру. – Достали уже… Тоширо и Гин, Гин и Тоширо… С чего вообще этот бред начался, мне интересно знать! Мы уже с ним смотреть в сторону друг друга не можем, а они всё пишут…
- Да, тебе действительно не повезло. – Ровно заметил Кучики. Потом выдержал паузу, в которую медленно и торжественно омочил губы в сакэ. – Меня, по крайней мере, в фанфиках не убивают.
- Спасибо за напоминание! - вяло огрызнулся Хицугайа. – Вот это меня тоже раздражает… поклонников туча, так ведь добрые процентов девяносто из них обо мне пи-шут! и как минимум половина из них – десфики! Нет, ну честное слово, я всё понимаю, но…убивать своего же любимца!
- Спокойно, тайчо, спокойно, - попытался усмирить разошедшегося кавая Изуру.
- Тебе спокойно, - буркнул Тоширо, отхлёбывая сакэ, - а мне больно каждый раз, между прочим… Драмы тоже повадились писать. Ни стыда, ни совести. Себе хотят счастливой любви, а про нас сплошные трагедии пишут…
Ненавязчиво скрипнула дверь. Хицугайа поперхнулся – в комнату вошли Рангику и Ичимару.
- Что, опять постель – кротко поинтересовался Бьякуя при виде их кислых лиц, без напоминания доставая и наполняя ещё две пиалы.
- Да надоело уже! – взорвалась Матсумото. – Всю дружбу опошлили!
- Это уже даже не весело… - с кислой улыбкой – жалким подобием его обычной - добавил Гин и попытался сесть.
- Только не рядом со мной!! – разом воскликнули Тоширо и Кира.
Ичимару скривился, но спорить не стал, прекрасно понимая. Ему вообще «везло» едва ли не больше всех…
- И вообще, я не понимаю, почему им так нравится описывать наше мнимое «одиночество» – продолжал Хицугайа. – Нет, конечно, для них так наверное проще выписать «внезапно вспыхнувшую страсть», - он даже мимикой выразил всё пренебрежение к этому методу, - но, ксо, в самом деле напрягает! Я себя лично одиноким совсем не чувствую! Почему нельзя писать про любовь при других обстоятельствах!
- Да в большинстве случаев любовь с нашим юным гением вообще преступна. – Добавил Ичимару и, на вопросительные взгляды, одним словом описал, что он имел в виду. Слово это обозначало ненормальную страсть к лицам не достигшим 18.
Тоширо даже не успел отреагировать на это заявление, когда дверь открылась и в комнату ввалился Комамура, а вслед за ним просеменил Киораку.
- Ямамото-сенсей собирает срочное собрание. Но вы на него не ходите. – Глухо предупредил с порога капитан седьмого отряда.
- Что Почему – подняла бровки Рангику.
- Кто-то спейринговал его с Саджином-сан. – Ласково пояснил Шунсуй.
На всех повисли капли, а Комамура поспешил пройти вперёд и, усевшись, от души хлебнул сакэ. Прямо из кувшина.
- Им там кто-то умный целую фотосессию устроил. – Капитан восьмого отряда сел напротив. Никто не заметил, каким образом пиала Тоширо вдруг оказалась перед ним.
- Лучше о себе расскажи. – Коротко огрызнулся пушистый капитан.
Шунсуй притворно вздохнул.
- Кто-то придумал написать про Блич в жанре Group. А попали под раздачу мы с Нанао-тян и Укитаке. Он, кстати, задепрессил что-то. Сидит, пьёт сакэ в своём отряде. Наверное, готовится морально…
- А ты тогда что здесь делаешь – возмутился Хицугайа, имея в виду, что Шунсую – как одному из главных действующих лиц – пора бы уже быть… хм… на позиции.
- Автор только-только задумался о написании. Может, и пронесёт… А если ты имеешь в виду, что я ЗДЕСЬ делаю, то поясню Нанао-тян после этой новости тоже малость… хм… расстроилась, так скажем. Поэтому я не осмелюсь появиться в отряде до вечера… - и Киораку надвинул шляпу на лоб.
- Н-да, и что только с головой творится у этих авторов – Матсумото удручённо подпёрла щёку кулаком. – Такого напридумывают – хоть на люди не выходи…
- Угу, - поддакнул Гин, - даже смерть от них не спасает. Яре-яре…
И тут дверь не просто открылась – распахнулась, с треском ударившись о стену. Проём перегородил своей внушительной фигурой никто иной, как Зараки Кенпачи.
Бьякуя поперхнулся.
- Что, опять! – надломленным голосом, что обычно было ему несвойственно, вопросил он.
- Не-а. – Фыркнул одноглазый. – Так что можешь не рыпаться. Убил бы я тебя, конечно, с удовольствием, но не таким позорным способом.
- Аналогично… - с неприкрытым облегчением пробормотал себе под нос Бьякуя.
- Кен-тян опять идёт развлекаться, а меня не берёт! – показалось над его плечом и тут же огорошило всех жалобой чудо-Ячиру.
«И правильно делает…» - отразилось на лицах всех. Как бы ни суров был Кенпачи, но его трепетное отношение к приёмной дочери не могла скрыть даже показательная грубость и фанфик-романтика, о которой капитан вообще-то девчушке не рассказывал. И другим запретил. А убеждать он умел…
- Ты что здесь делаешь – недовольно скосил на неё единственный глаз Зараки. – Я же велел приглядывать за отрядом!
Ячиру капризно вытянула губки трубочкой.
- Кен-тян бака! Я тоже хочу веселиться!..
- Лучше не надо! – это хором произнесли все.
- Идиотское развлечение, тебе не понравится. – Заявил одиннадцатый капитан. – Иди лучше обратно.
- Да пусть с нами посидит! – широким жестом предложил Киораку. Кенпачи оценивающе обвёл взглядом тусовку и пожал плечами. Ячиру тотчас спрыгнула с его плеча и принялась доставать пушистого Комамуру.
- И вообще, какой придурок придумал для меня такое развлечение! – неожиданно вспылил Зараки. – Нет бы битву какую устроить – так чтоб мир к чертям треснул! А они… - он снова фыркнул. – Ладно, проехали. Собирайся, беловолосый. Да не ты, а тот, узкоглазый.
Хицугая с шумным выдохом облегчения и искреннего счастья отобрал у Шунсуя свою пиалу, которую тот только что наполнил, и махом опрокинул в себя. Ичимару же побледнел, цветом лица почти слившись с волосами.
- За что! – сорвалось у него с губ. Все могли ему только посочувствовать.
- А я откуда знаю – одиннадцатый капитан сплюнул. – Не убить бы тебя, чахлика…
- Не дождёшься… - прошипел Гин, с явной неохотой поднимаясь.
- Ладно, шевелись давай! Раньше ляжешь, раньше кончишь. – Несколько двузначной фразой подогнал его Кенпачи.
Ичимару только поджал губы. И рад бы «укусить», но что делать, если «коллега» прав… Это их обязанность – лично присутствовать в любом фанфике с их участием; лично, так сказать, играть роль самого себя…
Даже если эта роль – сплошное враньё и самобичевание.
- Удачи, Кен-тян! – проводила их Кусаджиши – пожалуй, единственная, кто восприняла всё, как игру. По лицам остальных можно было судить, что Гин отправлялся заново умирать.
Когда они ушли, Киораку почесал в затылке.
- Ну, а с другой стороны – уж лучше драбблы, чем, хе-хе, полноценные «романы». – С иронией заметил он. Все понимающе хмыкнули. – А то – кто-то уже семьдесят девятую главу пишет, кто-то – аж шестой сезон… Прям порой впечатление появляется – будто ты уже дома, а не на сцене.
- Надавать бы им по шее за такую эксплуатацию. – Мечтательно предположил Комамура, терпеливо сносящий Ячиру на своей шее. Та игралась с его шерстью и на разговоры не обращала никакого внимания.
- Так писатели вроде любят, когда им по шее дают, даже сами просят. – Робко вмешался Изуру.
- Это профессионалы любят, - возразил Бьякуя, - а новички только обижаться умеют.
- А ведь это было бы и к лучшему. – Задумчиво проговорил Тоширо. – Все неучи отстали бы, а со знающими и работать приятно…
- Не волнуйся, на смену «неучам» обязательно придут другие. – «Обрадовал» его Шунсуй.
Десятый капитан только раздосадовано махнул рукой.
- А представляете, - вдруг очень задумчиво начала Рангику, - вот мы тут сидим, а какая-то сволочь даже сейчас про нас пишет…
- Поубивал бы. – Тут же отреагировал дружный хор.
В дверь постучали.
- Войдите! – великодушно позволил ярый любитель розовых халатов в цветочек.
Дверь ещё раз вопросительно скрипнула, и в комнату прошёл… Улькиорра.
- Я вам не помешаю – как всегда, ничем не выражающим голосом не то спросил, не то заявил он.
- Эм…да нет. – Первым очнулся Хицугая и – отчасти из любопытства, отчасти из вежливости – спросил. – А что, в Хуэко Мундо совсем неспокойно
- Гриммджо снова беснуется. – Кратко пояснил арранкар. – Его опять с Орихиме спейринговали.
- Что, ему так не нравится – сочувственно проговорил Кира.
- Да нет. Ему, вообще-то, особой разницы нет. Главное что он – сверху. Просто боится случайно сорваться на неё с когтями. Там же нежность требуют…а этому коту лишь бы подраться.
- Что-то мне это напоминает. – Тихо проговорил Бьякуя.
- Ага, - подтвердила Рангику, - это когда его с Гином свели. Ох-х, и взрывная смесь была…
- Ага. Хуже только тогда было, когда у них до-олгие отношения по «съёмочной площадке» с Нериэлл были. Мало того, что она постоянно в ребёнка и обратно превращалась – переснимать отдельные сцены приходилось, – так и после особенно «удачных» кадров и написанных сцен по полчаса его по пустыне гоняла – пар спускала.
- А, точно, - поднял голову Хицугайа, - к Шестому же вроде Йоруичи отправилась. Её попросили вашим небольшую терапию сделать.
- Терапию – Шиффер на минуту задумался, принимая из рук щедрого Шунсуя полную до краёв пиалу. – Ах, ну да… она же из ваших, которая, вроде, спокойнее всего к этой напасти относится.
- Угу, не то слово. – Подтвердил Саджин. – Она, как мне кажется, в определённом роде любитель экспериментов.
- Ей просто везёт с пейрингами. – Буркнул Хицугая.
- Не скажи. Кучики – не самый приятный человек в определённых областях… без обид! – предупредил Киораку. Бьякуя молча кивнул со всепрощающим великодушием аристократа. – Да и Сой Фон её хоть и боготворит, но на такое, что творится в определённых фанфиках, вряд ли способна. Однако Йоруичи-сан может любую ситуацию обратить в свою пользу.
- Страшно представить, что будет, если она научит этому Джаггерджака. – Пробормотал Кватро Эспада, отпивая сакэ.
- Ну-ну… не думаю, что он сможет этим воспользоваться, когда вас снова спейрингуют вдвоём. – От такого «добродушного» заявления Улькиорра поперхнулся. – А сам-то ты что думаешь Вас с Орихиме вроде часто сводят
Арранкар покачал головой и отставил пиалу – во избежание.
- Ничего особенного. – Отчеканил он. – Она у меня никогда особого восторга не вызывала. Лучше бы почаще писали про них с Ичиго. Заодно его бы порадовали. Я навещал его как-то недавно – вот честно, жаль парня, хоть и враг. Иноуэ – самое, пожалуй, безобидное, что ему предлагают… А так – едва ли не со всеми друзьями и соперниками, что были за все триста серий. Даже с мечом и пустым внутри него.
- Да-а, тяжело быть главным героем. – Покачал головой Шунсуй и наполнил всем пиалы. – Ну что, братья по несчастью, выпьем за то, чтобы однажды Блич растерял всю свою популярность. Ну…или растерял её хотя бы у тех, кто может хоть два слова связать на бумаге. Кампай
Дружный хор вяло подхватил тост.
- Кампай…

Нойтора принимает экзамен)
- Ну, - протянул капитан Ичимару, когда пауза стала совсем уж невыносимой, - так и какие же вы знаете заклинания Бакудо четвертого уровня?
Его жертва улыбнулась жалкой и болезненной улыбкой и пролепетала:
- Извините, я... я не понимаю вопроса...
- Очень жаль, - ответил Ичимару, - потому что это вопрос из вашей экзаменационной программы. Ну что ж, - он вздохнул, - думаю, больше тут говорит не о чем. Вы свободны.
- Свободен? - прошептал его собеседник, не веря своему счастью.
- Совершенно.
- Можно идти?
- Это было бы чрезвычайно желательно.
- А... а что вы мне поставите?
- А это, молодой человек, - сказал Ичимару с расстановкой, - мы с вами выясним на пересдаче.
Цепляясь за стену, его жертва выпала из аудитории. Ичимару обвел взглядом оставшихся и лучезарно улыбнулся.
Хотя студентам Академии шинигами, возможно, трудно было в это поверить, на самом деле Ичимару относился к ним очень хорошо. Ему нравилось, какие они веселые и бойкие в начале семестра. Нравилось, как они порхают с пары на пару, яркие и бездумные, как бабочки. Нравилось то безрассудное упорство, с которым они манкировали учебным процессом. И очень, очень нравилось, как менялись их лица, когда внезапно они осознавали, что следующая неделя - зачетная.
Особенно же он любил принимать экзамены.
Некоторые капитаны, обремененные преподавательской деятельностью, проявляли в этом вопросе малодушие и во время сессии призывали на помощь своих лейтенантов, а то и вовсе сбегали, переложив весь груз ответственности на хрупкие плечи последних. Но Ичимару был не таков. Ни за что на свете он не допустил бы лейтенанта Изуру на свой экзамен - лейтенант Изуру был слабохарактерен, он проявлял снисходительность, ставил студентам незаслуженные четверки и вообще вселял совершенно неуместную надежду. Поэтому лейтенант Изуру сейчас руководил ландшафтными работами - Ичимару внезапно получил квоту на реорганизацию территории Третьего отряда, и теперь повсюду там вскапывали и тут же сравнивали с землей клумбы, прокладывали дорожки и красили заборчики, а лейтенант Изуру безуспешно пытался упорядочить это хаос и не мешал своему капитану заниматься любимым делом, то есть валить.
Сегодня Ичимару был в хорошей форме. Среднестатистическим студентом, пообщавшимся с ним в течении трех минут, можно было взбивать коктейли.
- Кто следующий? - поинтересовался он, озирая аудиторию хищными сощуренными глазами. - Есть желающие?
Под его взглядом студенты горбились и втягивали головы в плечи, всячески давая понять, что желающих среди них нет.
- Тогда посмотрим по списку. Отвечать пойдет...
В дверь постучали.
- Войдите, - сказал Ичимару.
Дверь приоткрылась, и внутрь просунулось интеллигентное и доброе лицо капитана Айзена.
- Добрый день, - молвил он и одарил студентов ободряющей улыбкой. - Капитан Ичимару, можно вас на два слова?
- Разумеется, - ответил Ичимару, вышел и прикрыл за собой дверь. За дверью сразу зашептались и зашуршали шпаргалками.
Айзен схватил его за рукав и потащил куда-то по коридору.
- Эксперимент, - говорил он на ходу, - начал развиваться по совершенно неожиданной схеме. Мы и не предполагали таково варианта... Ты должен сейчас быть в Уэко, Гин, ты должен это увидеть!
- Э, владыка, - Ичимару попытался слегка притормозить стремительный ход злого гения, но это было все равно что пытаться затормозить локомотив. - У меня прямо сейчас экзамен, я не могу в Уэко...
- Все предусмотрено.
В конце коридора располагался выход на черную лестницу. Обычно здесь толпились курящие и галдящие студенты, но с началом сессии желания курить и галдеть у них резко поубавилось. Полутемная лестничная клетка была пуста. Айзен подтолкнул Ичимару вперед.
- Экзамен, - сказал он, - вместо тебя примет он.
И навстречу Ичимару из темного угла шагнул...
- А-а-а! - заорал Ичимару и зажал себе рот, впечатленный раскатившимся по черной лестнице эхом.
Перед ним стоял он сам, точная его копия, от беловолосой макушки до задников форменных сандалий. Но поразило Ичимару не столько удивительное сходство, сколько не менее удивительная мимика двойника. Рот его скалился в жуткой, как у мертвеца, и совершенно безумной ухмылке. Левый глаз скрывала повязка, правый же был широко открыл и горел мрачным алым огнем.
- Йо! - поздоровался кошмарный доппельгангер, но Ичимару опознал бы его и без этого характерного приветствия. Такую улыбку трудно было не узнать.
- Привет, Нноитора, - сказал он напряженным голосом и повернулся к Айзену. - Вижу, владыка, Гранц таки доработал эти свои маскировочные личины?
- Да, - кивнул Айзен, - Фактически, сейчас они как раз проходят полевые испытания. Совмещаем полезное с полезным. Так что ты сейчас отбываешь в Уэко, а Нноитора...
- Но это решительно невозможно! - возразил Ичимару. - Он все провалит! Он же ничего не понимает ни в кидо, ни в студентах. Он совершенно на меня не похож - я в жизни не смогу скорчить такую рожу! Он спалится, и на этом моя карьера в Сейретее закончится! Ради всего пустого, если я так нужен в Уэко, то пусть меня подменит Киока Суйгецу... кстати, а где он?
- Киока Суйгецу, - ответил Айзен терпеливо, - сейчас замещает меня на экзамене по истории у второкурсников. Да ты не волнуйся, Гин, ничего он не провалит, я ему все объяснил. У тебя же первый курс, там вообще ничего знать не надо. Все будет нормально.
Ичимару с мукой взглянул на своего предполагаемого заместителя.
- Ну конечно, - вздохнул он, подчиняясь неизбежному. - Кому-то Киока Суйгецу, а кому-то - артист самодеятельности. Но почему Нноитора-то? Почему не кто-нибудь адекватный?
- Сначала, - признался Айзен, - я подумал об Улькиорре. Но ты же знаешь, какой он мрачный и серьезный. Еще и глаза пучит. Нет, там совершенно неподходящая мимика, а Нноитора все время улыбается...
В подтверждение этих слов Нноитора улыбнулся еще кровожадней.
- Ага, - кивнул Ичимару, - так, конечно, получилось очень похоже, да. Одно лицо просто. А что у меня... у него... с глазом?
- Покажи, что у тебя с глазом,- велел Айзен, и Нноитора послушно задрал повязку.
Левый глаз, широко раскрытый, немигающий, неподвижный, слепо уставился Ичимару в лицо.
- Надень повязку, - выдавил тот в ужасе. - Надень и больше не снимай. Никогда!
- Я не учел, - пояснил Айзен извиняющимся тоном, - что фактически глаз-то у него все равно один, так что ни видеть, ни моргать он им не сможет... Ладно, Гин, на споры нет времени. Про кидо я ему основное рассказал, что писать в зачетке и в ведомости, объяснил. Если тебе есть что добавить - добавляй, и отправляемся.
Ичимару вздохнул.
- Зайдешь, - сказал он, - и спросишь, кто готов отвечать. Если никто не будет готов,там на столе лежит список с фамилиями и временем, кто когда взял билет. У кого было более получаса на подготовку, тех можно вызывать. Еще несколько человек могут подойти - велишь им взять билет, они на столе слева, - он нахмурился, вспоминая, что бы еще сообщить. - А, еще мой лейтенант может зайти. Такой белобрысый, с челкой, лицо как у страдающего диспепсией теленка. Гони его в шею. И только попробую меня дискредитировать!
- Делов-то! - хмыкнул Нноитора. Ичимару этот ответ не удовлетворил.
- Подожди меня здесь, Гин, - велел Айзен, - я доведу его до кабинета и вернусь, - и, цепко взяв Нноитору под локоть, темный владыка увлек его в коридор.
"И помни главное, -донеслось до Ичимару. - Студентов убивать нельзя!"
"А калечить?" - с энтузиазмом спросил его собственный голос, наделенный непривычными модуляциями.
Капитан Ичимару задумчиво поскреб в затылке. Что-то подсказывало ему, что экзамен у его первокурсников будет веселый.

Нноитора стремительно вошел в аудиторию и уселся за преподавательский стол. Его появлению предшествовали шелест и шепот, но едва он распахнул дверь, все звуки смолкли, и пятнадцать пар глаз уставились на него в немом ужасе: похоже, перемены во внешнем виде экзаменатора произвели на студентов сильное впечатление.
Нноитора непроизвольно облизнулся. Эти недо-шинигами были такие маленькие, слабые и перепуганные... Какая жалость, что приказ владыки связывает ему руки. Если бы не это, он устроил бы тут кровавую баню, о да, он бы убивал, убивал, убивал, пока на пути у него не встал бы кто-то достаточно сильный, чтобы убить его самого. К сожалению, владыка по этому поводу высказался с полной определенностью, и, поскольку шанс уцелеть в Сейретее и прорваться в Уэко Мундо был хоть и маленький, но все же не нулевой, Нноитора не хотел рисковать.
Так что придется принимать экзамен.
- Кто готов отвечать? - поинтересовался он и приглашающе улыбнулся.
Гробовая тишина была ему ответом.
- Тогда, - Нноитора сверился со списком, - отвечать пойдет... Каташи.
С задней парты поднялась низенькая щекастая девочка и побрела к нему. Брела она на подгибающихся ногах, очень медленно, и к тому моменту, как она добралась до преподавательского стола, Нноитора уже успел заскучать.
- Ну? - спросил он нетерпеливо.
- Билет № 8, - сообщила девочка, положила перед собой листок, исписанный крупным аккуратным почерком, уткнулась в него, отгородившись от Нноиторы длинной челкой, и далее тихо и неразборчиво мямлила в течении десяти минут.
После чего подняла голову и посмотрела на Нноитору с робостью и надеждой.
Нноитора затруднялся оценить ответ, из которого ему удалось расслышать едва ли пятую часть слов, но владыка научил его, как поступать в спорных ситуациях.
«Задавай им дополнительные вопросы, - сказал он. - Скажем, спроси, что такое кидо. Если студент не сможет ответить, что такое кидо, это однозначно двойка.»
- Что такое кидо? - спросил он.
- Это заклинания... магия демонов... которую используют шинигами, - пролепетала девочка.
И тут Нноитора внезапно осознал уязвимость своего положения. Да, задавать дополнительные вопросы владыка его научил. Вот только не объяснил, каковы должны быть ответы. Видимо, как всякому человеку, отлично разбирающемуся в предмете, ему и в голову не приходило, что кто-то, не будучи студентом, может не знать, что такое кидо.
Между тем Нноитора этого не знал.
Девочка смотрела на него покорными овечьими глазами и ждала вердикта.
- И что же это означает? - выкрутился он с поистине дьявольской находчивостью.
Девочка моргнула.
- Это, - прошептала она, - это магия... такая магия... демонов...
- И? - спросил Нноитора грозно.
Девочка в панике уткнулась в свою бумажку. Повисло тяжелое, полное напряженности молчание.
- Ну? - спросил Нноитора спустя примерно минуту.
В ответ раздался всхлип. На девочкину бумажку капнула и расплылась кляксой слеза.
Нноитора опешил. Никто не предупреждал его, что студенты на экзаменах плачут. Нормально это или нет? И что в таком случае должен делать преподаватель?
- Нечего рыдать,- сказал он растерянно.
Слезы закапали часто-часто, словно у девочки под челкой кто-то отвернул кран.
- Учить надо было лучше, - добавил Нноитора.
- Ы-ы-ы, - тихонько завыла девочка, хлюпая носом.
До сих пор у Нноиторы не было возможности сформировать свое отношение к женским слезам, ибо ни одна женщина перед ним еще не плакала. Сейчас же он осознал, что подобное проявление чувств ему глубоко неприятно. Как, ради всего пустого, можно рыдать из-за такой фигни?
- Четыре, - сказал он в отчаянии, не зная, как еще заткнуть этот фонтан.
Его слова оказали поистине волшебное действие. Слезы перестали капать. Девочка подняла мокрое, но сияющее лицо.
- Спасибо! Спасибо, капитан! - пропищала она, приняла из его рук зачетку и исчезла, словно ее унесло ветром.
Нноитора нахмурился. Он чувствовал, что лопухнулся с этой пигалицей и дал неуместную слабину. Ну ничего, со следующим студентом он все наверстает.
- Следующий... - начал он.
В дверь постучали.
- Кто там? - рявкнул Нноитора.
В аудиторию шагнул молодой человек. Один глаз у него был скрыт светлой челкой, и Нноитора нашел, что он чем-то похож на Теслу.
- Здравствуйте, капитан, - поздоровался он.
- Чего стоишь? - хмыкнул Нноитора. - Бери билет.
Молодой человек удивился:
- Зачем, капитан?
- Ты экзамен пришел сдавать или как? - спросил Нноитора раздраженно.
Молодой человек посмотрел на него дико.
- Вообще-то нет, - сказал он. - Я его сдал лет восемь назад, капитан.
Тут Нноитора обратил внимание на челку, на обще-унылое выражение лица, и в голове у него что-то щелкнуло.
- Ты - лейтенант Ичимару! - догадался он.
- Так точно, - отозвался лейтенант. И, подумав, уточнил: - Ваш.
- Ну и че пришел?
- Капитан, возникла проблема с дорожками. Я про ту, которая должна идти позади тренировочной площадки. Так, как указано на плане, она проходит ровно по тому месту, где растет ваша хурма. Наверное, нужно ее как-то перенести, да?
Нноитора совершенно ничего не знал насчет проблемы с дорожками, но вот про хурму, так случилось, он был в курсе. А как же! Ичимару регулярно притаскивал мешочек сушеной хурмы в Уэко Мундо и угощал всех, кто попадался ему под руку. Сила его убеждения была такова, что рано или поздно вы начинали есть сушеную хурму, даже если ненавидели ее всеми фибрами души. Нноитора был с этим феноменом знаком очень хорошо.
- Выкорчуй ее нафиг, - ответил он, не раздумывая.
Лейтенант выпучился на него.
- Выкорчевать? - переспросил он.
- Ага.
- Вашу хурму?
- Ну!
- Будет сделано! - воскликнул лейтенант с таким пылом, что Нноитора понял: у него с этим деревом личные счеты. - Капитан... э... а что у вас с глазом?
- Потерял, - ответил Нноитора.
Лейтенант посмотрел на него с беспокойством; сходство его с Теслой стало просто поразительным.
- Капитан, - молвил он осторожно, - а вы хорошо себя чувствуете?
- Вали отсюда, - отозвался Нноитора, которого этот разговор уже несколько утомил.
- Так, - продолжил он, когда лейтенант очистил помещение, - отвечать пойдет... Тацуя.
Тацуя оказался бодрым и уверенным в себе парнем. Свой билет - про разрушающие заклятия с десятого по пятнадцатый уровень - он, периодически заглядывая в листочек, рассказал хорошо, но Нноитора ему не поверил.
- Что такое кидо? - спросил он, когда с билетом было покончено.
- Это магия демонов, которую шинигами используют при нападении и защите, - отчеканил Тацуя.
- И что же это означает?
- Ну, это значит, что когда шинигами надо напасть или защититься, он использует кидо.
Нноитора посмотрел на собеседника задумчиво. Он чувствовал, что его водят за нос. Затем, осененный внезапной идеей, он заглянул в лежащий на столе список экзаменационных вопросов.
- Тен-тей-ку-у-ра, - прочел он с усилием. - Это что?
И понял, что попал в яблочко: Тацуя несколько спал с лица и углубился в свою бумажку. Нноитора косился на него не без тревоги - а ну как тоже начнет плакать - но вдруг произошло событие, заставившее его позабыть о студенте: дверь распахнулась без стука, и в аудиторию впорхнула рыжеволосая женщина с таким... с такими...
Не то чтоб он никогда не видел женской груди. Если разобраться, то Нелл, пожалуй, была наделена природой в не меньшей степени. Но у Нелл это все было скрыто формой, а тут - разве что не выпрыгивало наружу.
Такого ему еще видеть не доводилось.
Танцующей походкой шинигами подошла к столу. Нноитора не мог оторвать ошарашенного взгляда от ее бюста: он жил своей жизнью, он поднимался и опускался, он волновался, как песчаные холмы под ветром... "Какое счастье, - подумал он элегически, - что у Нелл форма закрытая. Иначе я бы вообще не смог на нее напасть: меня бы укачало..."
- Привет, - проворковала шинигами, облокотившись на стол.
Ее груди двигались еще некоторое время после того, как она остановилась, и Нноитора следил за ними завороженным взглядом.
- Принимаешь? - спросила красавица участливо.
- Ага, - выдавил он, сглотнув.
- Тупые или ничего?
- Ага.
- Вечером прогуляемся?
- Ага.
Она потянулась, и Нноитора почувствовал, что у него сейчас сердце выскочит через глотку.
- Я вообще за ведомостью тринадцатой группы. Она же у тебя?
Нноитора ничего не мог ей сказать по этому поводу, но она сама нагнулась над столом так, что ее природное богатство чуть ли не вывалилось из глубокого выреза черного косоде.
- Ах, вот она. Ну, до вечера, Гин, ладно? Кстати, а что это у тебя с глазом?
- Бандитский сюрикен, - прохрипел Нноитора.
- Ах ты бедняжка, - умилилась она, потрепала его по щеке, тряхнула напоследок бюстом и исчезла, как исчезает, оставляя после себя легкую тоску по несбыточному, прекрасный сон.
Нноитора немного посидел неподвижно, затем встал, подошел к окну и распахнул его настежь: ему что-то захотелось подышать свежим воздухом.
Несколько придя в себя, он вернулся за стол и томным голосом сказал:
- Три.
- Согласен, - столь же томно ответил Тацуя. Глаза его мечтательно блестели; чувствовалось, что явление прекрасной шинигами и его не оставило равнодушным.
Вручив Тацуе зачетку, Нноитора рассеянно обмахнулся списком экзаменационных вопросов. После чего воззвал:
- Ватануки!
Тощий и сутулый Ватануки, сверкая стеклами очков и заглядывая в неизменный листочек, подробно и довольно убедительно рассказал ему о фундаментальной разнице между наступательной и оборонительной магией. Нноитора спросил, что такое кидо, но ясности это не принесло: в данном вопросе Ватануки придерживался той же версии, что и его предшественники. Однако пока он отвечал, Нноитора внезапно догадался, как можно действительно проверить его знания.
- Теперь, - сказал он бодро, - практическая задача. Представь, что я - голодный и злобный Пустой, и я на тебя напал. Твои действия?
- Ну, - протянул Ватануки и поправил указательным пальцем очочки, - наверное, я попробую применить технику Бакудо четвертого уровня...
Нноитора поднялся из-за стола и жестом велел собеседнику сделать то же самое.
- Давай, - сказал он, - применяй.
- Против вас? - изумился Ватануки.
- Ну да.
- Но у нас же теоретический экзамен?
- Теория без практики бесполезна, - важно ответил Нноитора.
Студент неуверенно топтался на месте.
- Давай телись, - подбодрил его Нноитора. - Твоя оценка зависит от этого!
Ватануки еще раз поправил очки, затем сложил из пальцев некую фигуру:
- Хадо Но Йо-оххх...
Мощный апперкот отшвырнул его к стене, о которую он звонко треснулся затылком и по которой сполз на пол. Нноитора повернулся к аудитории.
- На экзамен, - сказал он с мрачным торжеством, - надо приходить подготовленными.
Мертвая тишина установилась в помещении. Нноитора вернулся за стол и сверился со списком.
- Есть желающие отвечать?
На него смотрело множество немигающих, круглых от ужаса глаз. Затем в конце среднего ряда поднялась рука.
- Валяй, - пригласил Нноитора.
Обладатель руки вылез из-за парты.
- Капитан, - промолвил он, - можно, я приду на пересдачу? Я чувствую, что не готов сегодня отвечать.
- Можно, - сказал Нноитора, слегка удивленный таким пораженческим настроением.
Еще одна рука взмыла вверх.
- Да? - спросил Нноитора.
- Капитан, можно я тоже приду на пересдачу?
- Можно, - пожал Нноитора плечами.
Тут в воздух поднялся целый лес рук.
- Все, кто сегодня не готов, могут прийти на пересдачу, - сказал Нноитора растерянно.
Послышались стук и грохот: вся его группа вылезала из-за парт и собирала вещи.
- Этого захватите, - распорядился Нноитора, ткнув пальцем в бесчувственного Ватануки, и вскоре аудитория опустела.
Лишь на третьем ряду за последней партой остался сидеть юноша.
- Ну? - спросил его Нноитора. - А ты чего сидишь?
Юноша поднялся из-за парты; он был бледен, но решителен.
- Капитан, - молвил он, - поставьте мне, пожалуйста, тройку. А я тогда не приду к вам на пересдачу.
Владыка что-то объяснял ему насчет халявы. Слов Нноитора не запомнил, но общий смысл, как ему казалось, уловил верно.
- Что такое кидо? - спросил он.
- Не знаю, капитан, - с пленяющей искренностью ответил юноша.
- Что ты будешь делать, если на тебя нападет огромный и страшный Пустой? - спросил Нноитора.
- Закричу и убегу. Пожалуйста, капитан, не бейте меня!
- Иди сюда, - велел Нноитора и нарисовал сначала в зачетке, потом в ведомости красивую пятерку. У него было чувство, что он делает что-то очень правильное и даже единственно верное.
- Спасибо, капитан, - поклонился студент. - Огромное вам спасибо! Э.. капитан, а можно вопрос?
- Ну?
- Капитан, а что у вас случилось с глазом?
- Не сошелся во мнениях с капитаном Айзеном, - невозмутимо ответил Нноитора.
- Ничего себе, - пробормотал студент, изменившись в лице. - А мы ему медицину сдаем... Скажите, капитан, а на экзаменах все преподаватели дерутся?
- Учить надо, - ответил Нноитора веско.
Владыка строго велел ему никуда не выходить из аудитории и ждать, пока он, владыка то есть, не вернется и не отпустит его с поста. После того как студент-халявщик покинул помещение, Нноитора смирно сидел примерно пятнадцать минут. За это время он успел изгрызть карандаш и сложить из каких-то бумажек с печатями пять журавликов и одну уточку, и, в принципе, он мог бы еще чем-нибудь себя занять, но уединение его было внезапно нарушено. В дверь постучали, и вслед за тем в помещение вошел шинигами в капитанском плаще и с длинными седыми волосами.
- Здравствуйте, капитан Ичимару, - приветливо улыбнулся он. - Как, у вас уже все?
- Ага, - сказал Нноитора и выплюнул огрызок карандаша. Появление как бы коллеги застало его слегка врасплох.
- Быстро вы их, - одобрительно сказал шинигами. - А я ведь вам помочь шел. Группа большая, а принимаете вы один... Ну что ж, очень рад, что помощь моя не понадобилась, - он немного потоптался на месте, а затем спросил: - Ну, а как Ватануки?
Ватануки, как представлялось Нноиторе, ближайший месяц обречен был провести в постели, но седовласый капитан, видимо, был еще не в курсе, иначе бы не спрашивал.
- В каком смысле "как"? - уточнил Нноитора осторожно.
- Ну помните, мы про него говорили? Что мальчик хороший, очень талантливый, только малость несобранный. Я вас еще просил быть к нему помягче. Сдал он в итоге или не сдал?
- Не сдал, - ответил Нноитора.
- А-а, - запечалился его собеседник. - Ну ладно, что уж... Готовиться надо было. Пусть хоть к пересдаче выучит, так-то он способный...
Нноитора не был уверен, что к пересдаче Ватануки оклемается - своим апперкотом он гордился по праву - но решил от этого комментария воздержаться.
- Ну тогда пойдемте, - меж тем сказал его собеседник.
- Куда? - опешил Нноитора.
- Ну как куда? Ведомость сдавать.
Ни о чем таком владыка его не предупреждал.
- Я... я лучше тут посижу, - промямлил Нноитора, непроизвольно вцепляясь в стул.
- Ну-ну, - улыбнулся незнакомый капитан, как-то очень ловко подцепил Нноитору за рукав, извлек из-за стола и поволок к двери, - и чего вы будете тут сидеть? Идемте, идемте. Кстати, не сочтите за бестактность, что это у вас с глазом?
- Я его спрятал под повязкой, - ответил Нноитора слабым голосом. Капитанскую хватку он оценил: о том, чтобы рвануться и сбежать, и думать было нечего.
- Понятно, - невозмутимо ответил капитан. - Ну, вперед. Ведомость не забудьте!
Следуя за проводником по длинным, скучным, как две капли воды похожим один на друга коридорам, Нноитора предавался мрачным мыслям. Он почти сразу перестал понимать, где осталась аудитория, в которой ему велели сидеть, и теперь представлял, как владыка будет его искать по всей Академии и особенно что он скажет, когда все-таки найдет.
Но все оказалось гораздо хуже, чем он мог вообразить. Седовласый капитан толкнул какую-то дверь, и волосы у Нноиторы на загривке встали дыбом, как у волка, которого обложила свора: он оказался в комнате, битком набитой шинигами. Причем все они были очень, очень сильны. Воздух звенел от реяцу и голосов.
- ... Восемь двоек. А у тебя?
- Что, и Сета сдал?
- Ну, положим, не он сдал, а я сдался...
- Слыхали, от Ичимару кого-то вынесли! Ногами вперед...
- А, привет, Ичимару! Ты чего это, Зараки изображаешь?
- Меня изображаешь, Ичимару? - прорычал одноглазый шинигами, выглядящий так, словно его только что выдернули из сердца яростного сражения и он вот-вот нырнет обратно. - Здорово!
- Здрассьте, - выдавил Нноитора.
"Вот это противник, - восторженно подумал он, под радостный звон бубенчиков пожимая жесткую от мозолей ладонь, - как бы с ним подраться бы, а? Повод бы какой найти..."
Но придумать повод он не успел.
- Капитан Ичимару, - раздалось у него над ухом.
Он обернулся и увидел строгого шинигами в голубом шарфике и с бигудями в волосах. Нноиторе он как-то сразу не понравился.
- Что произошло между вами и студентом Ватануки? - холодно продолжал этот несимпатичный субъект. - Он оказался в больничном крыле и выбыл из учебного процесса по крайней мере на две недели. Вы считаете подобное обращение со студентами допустимым?
"Еще мне тут мужик в бигудях будет мораль читать!" - подумал Нноитора.
- Я считаю, - ответил он вслух, - что естественный отбор рулит. Хорошие студенты останутся, а плохих не жалко.
На щеках типа в бигудях перекатились желваки.
- Ваш юмор совершенно неуместен, Ичимару, - проговорил он. - Кстати, пользуясь случаем, хотелось бы получить от вас комментарий к жалобе студента Тэцу. Вы не нашли видимо, возможности ответить на мои служебные записки, так потрудитесь здесь и сейчас объяснить, как участвовала бутылка "Слез феникса" в процессе получения студентом Тецу зачета?
Нноитора моргнул. Он не мог дать по этому поводу никакого комментария. Он только чувствовал интуитивно, что и владыка, и Ичимару, чтоб ему пусто было, утаили от него самое главное, самое лучшее, что только есть в преподавательской деятельности.
В помещении вдруг стало очень тихо: все смотрели на него и ждали, что он скажет. Никогда еще Нноитора не был так близок к провалу.
Он уже нацелился в горло мужику с бигудями, робко надеясь, что успеет потом хоть разочек вмазать одноглазому...
- Капитан Бьякуя, прошу прощения, - раздался в тишине мягкий и добрый голос капитана Айзена. - Капитан Ичимару мне нужен буквально на минутку. Очень срочно. Извините, пожалуйста.
- Спасибо, - прошептал Нноитора, вываливаясь в коридор.
- Ходу, ходу! - ответил владыка.
- Ну как, - спросил он чуть позже, когда черный ветер гарганты дохнул им в лицо, - понравилось принимать экзамен?
Нноитора прикрыл глаз: события насыщенных последних часов пронеслись перед ним пестрой чередой.
- Очень, - сказал он с чувством. - Можно, я еще что-нибудь приму? Я даже готов выучить, что такое кидо!

Тем же вечером капитан Ичимару, как и обещал, выгуливал лейтенанта Мацумото по облагороженным территориям Третьего отряда.
Он уже навестил Ватануки в больнице и пожелал ему скорейшего выздоровления.
Капитана Бьякую он пока не видел и впредь собирался не видеть как можно дольше.
- Гин, а Гин? - промурлыкала Рангику.
- Что, моя голубка? - спросил Ичимару расслабленно. Близость Мацумото, запах ее духов, маленькая, но твердая рука в его руке, рыжий локон, щекочущий ему подбородок - все дарило покой его истрепанным нервам.
- Гин, а кто вместо тебя принимал утром экзамен?
Этот вопрос застал Ичимару врасплох. Если бы Мацумото вдруг нанесла ему удар в спину, она не смогла бы удивить его сильнее и неприятнее.
- Э, - выдавил он. - А... Я же и принимал, моя радость. Кто же еще его мог принимать?
- Не пудри мне мозги, Гин, - ответила Рангику. - Ты в жизни так не пялился на мой бюст, даже когда тебе было тринадцать... Гин?
Ичимару с перекошенным лицом тыкал перед собой пальцем и издавал какие-то всхлипывающие звуки. Мацумото на всякий случай огрела его между лопаток, и это помогло.
- Хурма! - прохрипел он. - Где моя хурма?!

Шампунь
— Лучше бы ты научил меня чему-нибудь полезному! Потренировались бы лучше, вот и подвал Урахары свободен как раз.– Ичиго с раздражением смотрел на Хирако, задумчиво разглядывающего галерею флакончиков. Ситуация была смущающей, более того, совершенно абсурдной, но избавиться от настойчивого вайзарда, особенно, когда тому втемяшивалась в голову интересная, на его взгляд, мысль, не было никакой возможности. Оставалось только отдаться на волю стихий и плыть по течению, надеясь, что основной удар урагана Хирако пройдет наискось, не нанеся невосполнимых разрушений. Вот и сейчас, полуодетый Ичиго тоскливо переминался с ноги на ногу в ванной комнате собственного дома, за спиной вайзарда, ожидая, когда тот выберет, наконец, что-нибудь из армии кремов, шампуней, гелей и различных масок, принадлежавших уже подросшим младшим сестрам. У самого Куросаки сроду не водилось подобных богатств, а вот надо же, понадобились.
— Вот! Это подойдет! И это тоже. И может быть еще вот это. Пошли, Ичиго, займемся делом. – Рыжий обреченно вздохнул и поплелся за вайзардом. Они прошмыгнули обратно в комнату парня и заперлись уже в его ванной.
— Раздевайся!
— Слушай, может, ты мне так объяснишь, в теории? А дальше я как-нибудь сам соображу, что делать! Не маленький же уже.
— С тобой ничего нельзя пускать на самотек, Куросаки. Как всегда, проявишь самодеятельность и испортишь весь результат. Раздевайся, я сказал. – Глаза Хирако приняли нехорошее азартное выражение, и Ичиго поспешил выполнить распоряжение, кляня про себя ту минуту, когда связался с этим сумасшедшим. Вот же угораздило! – Хорошо, а теперь полезай в ванную и откинься.
Ичиго послушно сел в горячую, расслабляющую воду и закрыл глаза. Было неуютно, неловко и немного страшно. Раздалось какое-то шуршание, а вслед за этим на голову полилась вода, попадая в нос и заставляя отфыркиваться. На волосы выдавили что-то холодное и вязкое, очевидно шампунь, а затем чуткие пальцы начали аккуратно массировать голову, намыливая и перебирая длинные рыжие пряди. Ичиго тяжело вздохнул. С тех пор, как они вернулись из Хуэко Мундо, друзья не переставали твердить ему, какие шикарные волосы у него были в релизе. Сам он ничего этого не помнил, но они в один голос утверждали, что ему шло, и настаивали на необходимости изменения давно привычной стрижки. И если Иноуе и Исиду еще можно было как-то игнорировать, то отмахнуться от Гриммджо было не так-то просто. Особенно в свете их теперешних отношений. В конце концов, рыжий смирился и стал отращивать волосы, которые теперь спускались почти до лопаток и представляли из себя ужасающее зрелище, с точки зрения свалившегося вчера на голову, в прямом и переносном смысле, вайзарда. А все потому, что Ичиго совершенно ленился за ними ухаживать, да и времени, кое-как разделяемого между учебой, тренировками, патрулями и неким притащившимся из Лас-Ночес арранкаром, катастрофически не хватало. Однако, по мнению Хирако, это были лишь оправдания, и он решительно взялся за перевоспитание временного шинигами.
Волосы второй раз намазывали чем-то липким. Ичиго отстраненно подумал, что если этим надо будет заниматься каждый день, то все время у него так и будет уходить на прическу, как у какой-нибудь актрисы. Хирако болтал без умолку, что-то поясняя в своих действиях, жалуясь, что во время его капитанства в Сейретее не было столь роскошных косметических средств, и в сочетании с приятными прикосновениями к волосам и теплой водой, это действовало настолько расслабляющее, что рыжий уже начал погружаться в дремотное состояние, как вдруг, на словах: «А потом мы сделаем масочку», — дверь ванной стремительно влетела внутрь.
На пороге стоял совершенно взбешенный синеволосый арранкар, сверкая глазами оглядывающий открывшуюся перед ним пасторальную картину. Голый временный шинигами, сидящий в ванне, присевший на бортик и склонившийся над ним полуодетый вайзард… Ноздри Гриммджо начали раздуваться от ярости, и теперь он как никогда соответствовал имени своего меча. Для полноты образа можно было представить, как он хлещет себя по бокам длинным хвостом. Кровопролития было не избежать.
— Это не то, что ты думаешь! – Хором отозвались оба виновника. – Он только учил меня!
— Я всего лишь показывал ему как надо!
— Учил? Показывал? – Опасным голосом произнес арранкар. – Это чему это тебя надо было учить, Куросаки?
— Э-э-э-э… уходу за волосами. – Ичиго попытался вылезти из ванной, но сообразил, что это не самый лучший вариант в его случае и сел обратно. – Он …. э-э-э… сказал, что я совершенно запустил их и…
— Куррросаки, ты что, думаешь, что я поверю в этот бред? Стоит оставить тебя на минуту, как… Что это? – Гриммджо внезапно принюхался. – Что это за запах?
— Восстанавливающий шампунь на травах. – Хирако внимательно рассматривал флакон. – Специально для длинных и ломких волос, укрепляющий и придающий сил. Содержит энзимы, растительные экстракты, в том числе череды, календулы, ромашки, валерианы… Хм… а валериана-то зачем в шампуне?
Ичиго, не отрываясь, смотрел на вышедшего из себя Гриммджо. Глаза арранкара приняли совершенно шальное выражение, он облизнул губы и взглянул на Хирако так, что тот без лишних слов поспешил ретироваться прочь. Вода выплеснулась на пол, когда Джагерджек, не раздеваясь, шагнул в ванную, нависая над временным шинигами, сглатывающим подступивший к горлу нервный ком. Зарывшись носом в рыжие волосы, он вдохнул пряный запах, кружащий голову и распаляющий вне всякой меры, а затем прикусил острыми зубами мочку уха, вырвав протестующее шипение.
— Учил, говоришь? Это с каких это пор тебе понадобились иные учителя, кроме меня, Куросаки?
Почувствовав, как вокруг ванной комнаты образовался кеккай, техника которого у Ичиго совершенствовалась день ото дня, Хирако довольно усмехнулся. Красота спасет мир, это было бесспорно.